Можно ли считать авторским продуктом произведения, созданные с использованием ChatGPT, Midjourney и других ИИ-систем? И если да, кто автор: пользователь, разработчик, правообладатель программы? Нужна ли таким продуктам специальная маркировка? А как быть с правами на охраняемые объекты, которые используются для обучения подобных программ? На эти и другие вопросы ответили участники сессии «Нейросети творящие. Открытый вопрос авторства» на конференции «Цифровая индустрия промышленной России».
Открывая сессию, ее модератор, председатель правления Ассоциации IPChain Максим Прокш, отметил, что 2022 год ознаменовался настоящим бумом в сфере ИИ: «В сентябре 2022 года нью-йоркская художница Крис Каштанова добилась охраны произведения, которое создала с помощью нейросети. Правда, чуть позже решение было скорректировано в том смысле, что охрану получила лишь часть, связанная с ее творческим вкладом. Американо-канадский автор Тим Буше написал за девять месяцев 97 книг, используя ИИ-сервисы. Примечательно, что книги пользовались спросом у его аудитории. Певица Граймс заявила, что не возражает против использования ее голоса в творчестве нейросетей. Япония разрешила использование любых данных, в том числе охраняемых авторским правом, для обучения ИИ. То, о чем мы теоретизировали последние пять лет, было за год реализовано на практике».
Бурное развитие ИИ-индустрии едва ли пошатнет основы авторского права, ведь последнее всегда чутко реагировало на технические новшества и адаптировалось к ним, уверена директор Научно-образовательного центра интеллектуальной собственности и цифровой экономики Digital IP Екатерина Чуковская: «Авторское право появилось одновременно с книгопечатанием, когда сформировался соответствующий рынок. Сначала это были индивидуальные привилегии, потом первый закон — Статут королевы Анны. Далее все понеслось как снежный ком, каждая новая технология порождала либо новый вид произведения — фотографию, кинофильм, либо новый вид его использования — звукозапись, вещание. Так или иначе, решение находилось всегда».
Екатерина Чуковская отметила, что вопрос об авторском праве применительно к ИИ обсуждается не только судебной практикой, но и наукой, и здесь сформированы три основных подхода: права могут принадлежать либо автору запроса, либо разработчику программы, либо владельцу оборудования. Что же касается идей о том, чтобы возвести в ранг автора саму машину, «электронное лицо», то подобное скорее всего так и останется фантазией.
Одна из угроз, которые связывают с развитием сферы ИИ, — превращение искусства в ширпотреб. Однако сами художники далеки от подобного алармизма. «Искусство, созданное с использованием ИИ, может стоить гораздо дешевле. Но важно и само содержание, и если оно будет действительно интересным зрителю, ему будет совершенно все равно, кем именно оно создано», — отметил художник Миша Most. Он также обратил внимание на то, что, например, бульварные романы и раньше писались коллективами «литературных рабов», и только выдавались за произведение одного конкретного автора, сейчас же на смену живой силе пришел алгоритм.
Тем не менее, чтобы не вводить потребителя в заблуждение относительно технологии создания произведения, целесообразно использовать специальную маркировку, отметил председатель правления Фонда «Сколково» Игорь Дроздов. Он также особо подчеркнул, что ИИ никогда не сможет стать субъектом права: «Отличие человека от ИИ в том, что человек может творить в инициативном режиме. Он создает произведения по велению сердца. У ИИ же не бывает озарений, только ответ на запрос. Так что это не замена творцу, а просто орудие труда, увеличивающее его производительность».
Игорь Дроздов отметил, что ИИ активно используется не только в художественном, но и в научно-техническом творчестве. Например, благодаря ИИ система энергообеспечения военного корабля была спроектирована за один день, в то время как обычно на это требуется год. ИИ позволяет в разы экономить время при создании микрочипов или проектировании домов со всей их внутренней инженерной начинкой. «Возможно, в будущем нам надо будет изменить отношение к изобретениям, в частности к критерию новизны, изобретательского уровня. Сегодня мы оцениваем изобретательский уровень, исходя из того, известно ли нечто среднему специалисту. В будущем нам, возможно. придется оценивать его исходя из того, может ли человек “выжать” из ИИ нечто большее, чем его коллега, конкурент».
Основатель юридической компании ArtLaw Руслан Гацалов отметил, что вопрос охраноспособности произведений, созданных при помощи ИИ, сегодня чаще всего решается в суде. Художники, дизайнеры, архитекторы активно используют нейросети, работая над проектами, передают права на них заказчикам, а вопрос о том, насколько такое произведение вообще подлежит охране авторским правом, всплывает уже во время судебных разбирательств. «Полагаю, в каждом конкретном случае этот вопрос упирается в то, насколько существенным был творческий вклад. Впрочем, многие судьи до сих пор полагают, что даже произведение, выполненное с помощью программы Adobe Photoshop, нельзя считать объектом авторских прав», — отметил он.
В вопросе творчества нейросетей, как правило, важны два пункта: какие произведения были использованы при обучении алгоритма и в какой мере полученный результат определяется творческим вкладом автора запроса. Ответу на эти вопросы во многом могут служить сервисы на базе блокчейн-инфраструктуры РЦИС.РФ, позволяющие отследить жизненный цикл в том числе новых объектов цифровой среды, еще не имеющих четкого правового статуса, и декларировать права на такие объекты.
Заместитель председателя Российского центра оборота прав на результаты творческой деятельности (РЦИС), выступающего оператором этой инфраструктуры, Ирина Яковлева рассказала, что депонировать объект и декларировать права на него можно вне зависимости от того, поименован ли он уже в ГК РФ или нет. В этом смысле на сегодняшний день там вполне могут быть размещены результаты машинного творчества. «Сервисы, которые используют технологию ИИ и машинного обучения, как правило, связаны с анализом аудиторий, рекламного рынка и, разумеется, с управлением интеллектуальной собственностью. Кроме того, нейросети используются в сервисах анализа кода. Чистоту кода сейчас не отслеживает никто, кроме нашего сервиса SAVECODE, который в течение нескольких секунд может ответить на вопрос, какие лицензии были использованы, какой фрагмент кода был заимствован, а какой — оригинален», — отметила она.
В завершение беседы гости сошлись на том, что радикальных перемен в сфере правовых подходов ко взаимоотношениям ИИ и авторского права в ближайший год ждать не стоит. Точку же в вопросе охраноспособности произведений ИИ рано или поздно поставит Верховный Суд.